О встрече с В. В. Стерлиговым вспоминает Александр Кожин

В начале 2-го курса я познакомился с В.В. Стерлиговым и Т.Н. Глебовой. Встречи и занятия с Владимиром Васильевичем и Татьяной Николаевной стали интереснейшими событиями в моей жизни. Было чувство, что ты причастен к делу серьёзному, значительному. У Владимира Васильевича не было «пустоты». Всё в жизни как-то уплотнялось при нём, обретало смысл, наполненность. Как-то он подошёл к полке со стоящей раскрытой книгой (с репродукциями икон) и, перелистнув страницу, сказал: «Мир изменился».

Вот и для меня в какой-то мере мир со Стерлиговым изменился!

Стерлигов - удивительный художник. О «Белом квадрате» Малевича он сказал: «какая это чистая и возвышенная фантазия — написать белое на белом!..» Но и его творчество — это живое, чистое, глубокое прикосновение к тайне бытия. Холсты, пастели, акварели и маленькие альбомные рисунки — какую сильную духовную энергию они содержат! Свет, наполняющий его работы, — подлинный; это духовный свет (как не вспомнить Рублева), он замешан в саму фактуру, в краску, в поверхность работы, пережитую и рукотворную. За этим светом — большая внутренняя работа, собранность, череда прожитых лет, лагеря. И чистота сердца, без которой, как сказано, не «...узреть Бога...»

Цвет, несущий этот свет в живописных работах Стерлигова, лишен внешней декоративности, «эстетичности», «приятности», как может показаться. Но он выявляет подлинное и глубокое духовное переживание. Так же, как и парадоксальное пространство, «претворения сложнейшей формы» в его работах. Если попытаться сравнить творчество Стерлигова с творчеством современных ему «проблемных» художников Запада, даже часто в чем-то близких ему (Фонтана с разрезами в «другое» пространство, скульптуры Билла с «мебиусточностью» и «зеркальностью», работы Верхейена с цветовыми безбрежными волнами, с его «Все-цветом» и размышлениями о «внешнем» и «внутреннем», Прантль со скульптурами, органично живущими в природе и идеями, в чем-то созвучными творчеству Стерлигова...), то нельзя не заметить и серьезного различия: у западных художников пластические открытия часто несут печать «чистого эксперимента», несколько «наукообразны», тогда как творчество Стерлигова представляется мне сочетанием глубоких прозрений в области формы и живой духовной наполненности, которая является прямым следствием духовной практики художника, его «духовного делания», Веры.

Этот след «благодати», оставленный художником в своих работах, принадлежит русской духовной традиции, являясь своеобразным «ответом» на многие вопросы современного мира.

«Для меня главной задачей является выражение того пространственно-временного образа мира, того «струения» жизни, которым наполнен и который близок мне. «Рисовать проблему!» - говорил Стерлигов. Вот от чего я действительно боюсь отойти».

Александр Кожин